Наконец, опричниной называли самое вкусное блюдо для «своих», подававшееся на пиру тогда, когда уходила основная масса гостей, и оставались «лутчие люди».
Опричниной называли также вдовью долю в наследстве (здесь сказалось страсть царя к юродству). Когда погибал или умирал боярин, и некому было служить, бóльшая часть имущества отходила к царю (великому князю), а остальное отходило вдове.
Сам Грозный отменно четко выбрал термин «опричнина», говорит Андрей Фурсов. Обычно вспоминают о том, что «опричь» это «кроме», и потому в народе опричников звали «кромешниками». Но у слова «опричнина» есть еще три значения, также работающие на формулу самого явления. Опричниной, во-первых, называли крестьян разных категорий, вместе записавшихся в монастырь. Напомню, что опричнина осуществлялась как монастырская организация, где сам царь выступал в роли игумена, Малюта Скуратов келарь и т.д. Все опричники считались братией (как монахи), практиковали общие трапезы хотя не аскетические, а весьма обильные.
5 января 1565 года постаревший сразу на несколько лет Иван Грозный продиктовал свои условия прибывшей депутации: возвращение к власти при условии, что только государева воля отныне будет источником закона. А все несогласные с этой волей изменники. Страна же разделяется на опричнину и на земщину.
(От Максима Калашникова: ставка сильного правителя-диктатора на народные низы против аристократии-олигархии хорошо известная технология. От Писистрата в древних Афинах до Сталина, Гитлера, Уго Чавеса).
В декабре 1564 года, устроив картинное прощание с Боярской Думой и митрополитом, царь в санном поезде отбыл на богомолье. Увозя с собой казну и наиболее ценные иконы. В конце концов, Грозный остановился в естественной крепости Александровой слободе. Оттуда он и послал письма митрополиту и Боярской Думе, где одновременно отказался от царства (перечислив все свои обиды, начиная с трехлетнего возраста) и наложил опалу. В то же время люди Грозного распространили среди посадского населения Москвы своеобразные прокламации, где говорилось: опала не распространяется на простой люд, царь «опалился» на злых бояр. Ход получился тонко рассчитанный: в памяти еще жило восстание 1547 года, когда народ рвал на части опостылевших бояр Бельских, и многое другое.
Мог ли Грозный опереться на дворян и противопоставить их боярству, как это сделала Екатерина Вторая, противопоставившая дворянство гвардии? Нет, считает эксперт, ибо ко временам Екатерины дворянство уже выросло и окрепло. Кроме того, вариант сей получался небыстрым, опасным, двигавшим страну к сословно-представительской монархии (за счет расширения прав дворянства). А это в планы Грозного не входило. И он изобрел совершенно фантастическую форму опричнину, внеинституциональную, надгосударственную, чрезвычайную и в то же время легальную, поскольку возглавлял ее сам царь.
Разбирательство это таило в себе огромную опасность: 256 представителей означенных семейств (Рюриковичи! Ближайшее царское окружение!) сидели в Государевом дворе. Никаких институциональных форм в противостоянии боярству (олигархии) у Ивана Грозного не имелось. Все существовавшие тогда институты защищали именно боярство. Напротив, институты надежно защищали и боярство, и старые княжебоярские порядки вообще. Институциональный путь Грозному был заказан. Как и эволюционно-классовый.
Консолидация господствующих групп в рамках идущей централизации стала одной из важнейших задач. И тут получилось, что реформы так называемой «Избранной Рады» (ближнего круга молодого Ивана Грозного) порождали больше проблем, чем решали. К 1560-м годам стало ясно: окончательное решение царско-боярского вопроса неизбежно. Первые шаги сделал царь Иван. Это, по словам А. Фурсова, и разрыв с Избранной Радой, и Духовная грамота 1562 г., отодвигавшая Боярскую думу, это уложение, запрещавшее княжатам менять и продавать старые родовые земли. Это и намерение царя начать разбирательства по всем сделкам с недвижимостью, начиная с 1533 г. Причем со сделками именно суздальских князей: Шуйских, Ярославских, Ростовских и Стародубских. По сути дела, это можно считать «черной меткой».
В первые, относительно спокойные тридцать лет XVI века конфликт этот не приобрел остроты, однако с 1530-х годов ситуация обострилась до такой степени, что в 1549 г. пришлось созывать собор фактически первый Земский собор, прозванный Собором примирения. Разумеется, примирение могло быть только временным тем более, что начал развиваться конфликт между царем и боярством.
Уход Орды совпал с еще одним важным историческим событием: присоединением к Москве огромного массива новгородских земель. Это обеспечило московского великого князя (царя) фондом для раздачи поместий. То есть, наделения имениями за службу центральной власти. До этого времени поместная система (условное землевладение) существовала лишь как «десерт» к «основному блюду» вотчинной системе. Вотчины принадлежали крупным землевладельцам по праву наследования. А тут появилась новгородская земля, которую раздали «слугам вольным» (они же со временем «дети боярские», а затем дворяне). У князя появилась новая социальная опора, иная, нежели боярство, теперь у него было, что противопоставить боярам, переведя Большую Социальную Игру за рамки «комбайна». Возник треугольник великий князь боярство «дети боярские», причём конфликт «детей» и «отцов» развивался по нарастающей.
Корни опричнины (необычного органа, возникшего в необычных обстоятельствах), а точнее, причины, породившие её, уходят в XIV XV вв., в ордынскую эпоху. Приход Орды изменил конфликты в среде русской знати. Если в домонгольскую эпоху они по своей логике в целом почти не отличались от западноевропейских, то под владычеством Орды изменились принципиально. Поскольку княжества боролись за место под ордынским «зонтиком», то бояре чтобы выиграть соперничество с другими княжествами должны были поддерживать своего князя, а не бороться с ним, крепить единство, а не раскачивать лодку. В результате выигрывали те княжества, где возникал, по выражению А. Фурсова, «княже-боярский комбайн». Штука вполне олигархическая. На Западе же знать конфликтовала с центральной властью. Конечно, конфликты между княжеской властью и боярами наблюдались и на Руси, но в целом до конца ХV столетия у князей не имелось социальной опоры для противостояния тогдашнему олигархату боярству. Пока была Орда, княже-боярский комбайн работал.
По мнению профессора Андрея Фурсова, опричнина ключевое событие русской истории за последние пятьсот лет. Она заложила фундамент той власти, которая затем мутировала, регенерировала и развивалась по принципам, заложенным во время «опричного разрыва». В то же время, опричнина абсолютно оболганное событие, как и ее творец Иван Грозный. Опричный принцип один их трех основных принципов русской истории (власти), модерирующий два других самодержавно-национальный и олигархический, связывающий их и одновременно снимающий противоречия между ними.
ВЕСЬМА АКТУАЛЬНОЕ ПРОШЛОЕ
Видимо, и в этом веке нам придется прибегнуть к опричнине.
Об этом, заглядывая в прошлое и прозревая будущее, размышляли 17 февраля в Институте динамического консерватизма (ИДК) Андрей Фурсов, Виталий Аверьянов, Александр Елисеев, Владимир Хомяков, Михаил Хазин, Борис Виноградов и другие эксперты. Русская история демонстрирует, что опричный принцип то и дело всплывает в критические моменты жизни страны.
Можно ли справиться с задачами очищения страны от коррупции и ее развития, не применяя опричнины? Возможно ли что-то сделать в РФ при нынешнем разложении общества и государства, при целом «букете» кризисов? При всевластии порочной олигархии как частной, так и административно-государственной? В условиях жесточайшего кризиса самого русского социума, его фактического распада?
Русская опричнина: воспоминания о будущем
Вторник, 5 февраля 2013
Русская опричнина: воспоминания о будущем
